В 1959 году Вилюйский райздрав взялся за кардинальное решение кадровой проблемы и направил местного фельдшера Дениса Кондратьевича Кириллина на интерн-курсы по зубоврачебному делу. После того, как Денис Кондратьевич начал работать зубным врачом Вилюйской поликлиники, вилюйчане с детских лет стали реже болеть зубами и деснами, а многие взрослые долгое время сохраняли свои кариесные зубы благодаря его умелым пломбам и доступным профилактическим советам.
Но до этого дело с зубными врачами обстояло совсем по другому … Летом 1956 года я, здоровый во всех отношениях 7-летний мальчик, после окончания «нулевого» класса Базовой начальной школы, с утра до вечера купаясь на реке под своим домом по ул. Дм. Гуляева (ныне на месте нашего дома стоит монумент «Ытык Булуу»), промочил уши и заболел воспалением среднего уха. Когда боли стали нетерпимыми и из ушей потек гной, моя мама, Мария Васильевна Степанова, силком повела меня в поликлинику. Дело в том, что несмотря на страшные боли, я несколько дней не хотел идти в больницу, так как почему-то боялся врачей. Тогда ЛОР-врачом поликлиники по совместительству работала приезжая то ли зубной врач, то ли фельдшер, которая была то ли татаркой, то ли еврейкой. ЛОР-пациентов она принимала в тесном затемненном кабинетике. Отраженным через отоларингологическое налобное зеркало светом керосиновой лампы она осматривала пациентов и осуществляла лечебные процедуры. Полагаю в то время, Денис Кондратьевич Кириллин уже работал школьным фельдшером.
На первых же процедурах эта женщина – зубной врач проволокой с кусочком ваты на кончике нечаянно пробила мои барабанные перепонки. Об этом она сама сообщила лаборантке поликлиники Марусе Степановой и строго наказала ей не говорить об этом моей матери. В общем, из-за её оплошности и неумелого лечения я не только навсегда потерял слух, но и долгое время (вплоть до четвертого класса) болел острым хроническим отитом, перенес несколько хирургических операций. Теперь смутно вспоминаю, как в маленьком Вилюйске взрослые и школьники не очень лестно отзывались об этой женщине – зубном враче и откровенно побаивались её. Вроде говорили, что она у простых людей и детей с кариесом вместо того, чтобы лечить и пломбировать зубы, попросту вырывала их.
После отъезда этой женщины из Вилюйска в 1957 году у нас почти два года не было своих ни зубного врача, ни ЛОР-специалиста. Во всяком случае, в 1957-1959 годах хроническую болезнь моих ушей поочередно и по-разному лечили хирурги С. Мигалкин, А. Юдин и М. Лившиц. Из-за отсутствия в Вилюйске ЛОР-врача моя мама, оставшаяся ещё в 1955 году вдовой с четырьмя детьми, самостоятельно без помощи райздрава отправила меня самолетом в Якутск в хирургическое отделение республиканской больницы.
Полагаю, что только в 1959 году Вилюйский райздрав под давлением райкома и райисполкома взялся за кардинальное решение кадровой проблемы и направил местного фельдшера Д.К. Кириллина на интерн-курсы по зубоврачебному делу. И я уверен, что они тогда не ошиблись в своем выборе. После того, как Денис Кондратьевич начал работать зубным врачом Вилюйской поликлиники, вилюйчане с детских лет стали реже болеть зубами и деснами, а многие взрослые долгое время сохраняли свои кариесные зубы благодаря его умелым пломбам и доступным профилактическим советам. В старших классах школы я тоже обращался к Денису Кондратьевичу по пломбированию зубов.
В 1971-1976 годах я работал в родном Вилюйске инженером-строителем. В этот период не раз встречался с Денисом Кондратьевичем на улице Ст. Аржакова, около поликлиники, в кинотеатре и гастрономе. Он вместе со своими тетями Евдокией Семеновной и Матрёной Семеновной Буслаевыми жил в конце улицы Ст. Аржакова около малого Уолбутского моста. Я до осени 1973 года, покуда не сгорел дом матери, жил неподалеку на берегу реки на улице Дм. Гуляева. При этих встречах Денис Кондратьевич с искренней радостью всегда приветствовал меня, и мы заводили недолгие беседы о погоде, о реке Вилюй, стройках города, старинных водоотводных каналах и подземных водах на территории Вилюйска. Теперь сожалею, что тогда мне в голову не приходила мысль расспросить его о тех или иных старожилах Вилюйска, об исторических событиях в городе. Чувствовалось, что Денис Кондратьевич много знал об истории Вилюйска и района.
В 1975 году я женился и через год со своей женой Агафьей Кузьминичной по настоянию Обкома КПСС и Совета Министров ЯАССР переехал в Якутск для работы в Якутском НИИ сельского хозяйства по части организации и проведения опытно-конструкторских работ.
Летом 1981 года, в связи с сезонным закрытием детсада, мы своего первенца Кешу отправили в Вилюйск к бабушке и дедушке по матери Александре Даниловне и Кузьме Ильичу и бабушке по отцу Марии Васильевне. Мой тесть, Кузьма Ильич, в то время бессменно работал директором Вилюйской электростанции и был всенародно известен в районе своей неустанной работой, честностью, добротой и отзывчивостью. Он на лето устроил нашего Кешу в детсад, и тут наш почти пятилетний сын заявил своему деду: «Дедушка, я сюда отдыхать приехал, а не в садик ходить!».
В эти же дни у Кеши заболели зубики и Кузьма Ильич повез внука в поликлинику. Когда они зашли в зубоврачебный кабинет, навстречу им с широкой улыбкой вышел статный и высокий Денис Кондратьевич в белоснежном халате и колпаке. Тут наш Кеша обомлел от страха перед большим дядей-врачом и с ходу прочел стихотворение:
Добрый доктор Айболит
Он под деревом сидит.
Приходи к нему лечиться
И корова, и волчица…
Однако, не закончив этот стишок, наш Кеша заплакал, но покорно сел на стоматологическое кресло. После успешного лечения зубиков Кеши Денис Кондратьевич с большой радостью сказал Кузьме Ильичу: «Столько лет лечу зубы детей, и впервые мне в кабинете маленький ребенок, твой внук, прочитал очень хорошее стихотворение, как-будто про меня…».
После этого смешного случая с нашим сыном Денис Кондратьевич при каждой встрече с Кузьмой Ильичом с радостью и улыбкой вспоминал как Кеша читал стишок и каждый раз спрашивал об его достижениях и учебе в Якутске. Заодно он справлялся и о моей работе на конструкторском поприще.
Впоследствии мы с Денисом Кондратьевичем уже не так часто виделись в Вилюйске, и на этих встречах уже по-взрослому обсуждали местные темы. Мне тогда уже было за 30 лет, а он был на пятом десятке лет. Хоть я и не был постоянным пациентом у зубного врача Дениса Кондратьевича или его соседом, близким товарищем, коллегой, в те годы я знал и уважал его, как интеллигентного, культурного, порядочного, сердечного и общительного человека. С тех пор считаю Дениса Кондратьевича Кириллина интеллигентом г. Вилюйска третьего поколения советского периода. Его старшая сестра учительница Лариса Кондратьевна Слепцова, на мой взгляд, тоже была весьма уважаемым вилюйчанами представителем вилюйской интеллигенции.
Виталий Иннокентьевич Степанов,
инженер-строитель, доцент, народный депутат Верховного Совета ЯАССР – РС(Я) XII созыва по Вилюйскому избирательному округу № 30.